Веджетеблс* {o‑v‑o‑shch‑I}. Повесть о ненастоящих людях - А. Смирнов

Сеанс через десять минут. Пока Аня отбывает в туалет, я покупаю ведерко сладкого попкорна и одну большую газировку. Перед входом в кинозал я по традиции спрашиваю контролера, смотрел ли он фильм и какие у него впечатления. Он отвечает, что фильм очень веселый. Это единственный плюс работы контролером в кинотеатре: всегда можно посмотреть все фильмы на лучшем месте. Но если это единственный плюс, то, простите, на кой хер такая работа нужна? С другой стороны, Тарантино начинал свою карьеру именно с этой должности. Поэтому кто знает, может, перед нами был сейчас будущий Тарантинов. Занимаем свои места. Это всегда последний ряд, центр. Нет, не для того, чтобы там целоваться или еще что-нибудь (я однажды видел, как девушка парню делала минет, у меня тогда суть сюжета и название фильма вышибло напрочь). Эти места я занимаю с одной целью – чтоб хотя бы сзади не нарушалось мое интимное пространство, да и чтоб над ухом не хрустели, чавкали и, самое страшное, допивали содержимое стакана через трубочку. В начале сеанса самое интересное – это показ трейлеров будущих премьер и обсуждение планов на них сходить. Аня просит попить. Отдаю ей стакан. Она возвращает его, немного отпив. После вчера-сегодня у меня есть сухое ощущение во рту, поэтому я тоже пью. Но трубочку с крышкой снимаю. Меня дико раздражают представители мужского пола, сосущие напитки через трубочки. Ребята, ВЫ ЧЕГО?!

Начинается фильм. Старт веселый. В общем, с Сэндлером у меня на памяти лишь два-три фильма вызвали отрицательные эмоции. Точнее, не вызвали никаких эмоций. Либо я юмора не понял, либо Адам сплоховал. Спустя пять минут это уже Анин сценарий: она начинает целовать меня в шею, уши, гладить между ног. Все это дико возбуждает, но после последней ночи ТАМ немного побаливает, поэтому прошу ее ограничиться поцелуями. А лучше так вообще фильм смотреть, мы для этого здесь оказались. Но ароматы ее парфюма и тела делают свое дело. Прошу сбавить обороты. Прошу довольно резко и грубо. Она обиженно садится вполоборота, спиной ко мне, – это тоже часть ее сценария. Обижается она обычно недолго, и спустя несколько минут мы держимся за руки – здесь можно – и смеемся над фильмом. Обычно фильмы с этим актером несут в себе какой-то моральный подтекст. После просмотра хочется быть добрее, приятней и искренней. Это кино не стало исключением.

Оказавшись на улице, я спросил Аню, не голодна ли она. Она ответила, что пожевать была бы не против. Вообще, она молодец. Знает, что я не люблю полноценно питаться в присутствии посторонних людей. Это один из моих комплексов. Мне кажется, что на меня пялятся и заглядывают в рот. Поэтому она не таскает меня по ресторанам и кафе. Она довольна и фастфудом – это для меня исключение. В них народ часто просто тупит перед мониторами, пользуясь бесплатным интернетом, что меня тоже выбивает из колеи, когда мечешься с подносом, чтоб уронить свою жопу, а большинство столов занимают ноутбуки. Вторая категория смотрит на свой сэндвич, чтоб быстрей его съесть, пока тот не остыл и не превратился в кусок холодного пластика. Заходим в ближайшее бистро. Травим свои организмы ГМО в течение минут пятнадцати и выходим на улицу. Я жду предложения, на которое у меня уже готов отказ. Аня приглашает к себе. Отрицательно киваю головой, ссылаясь на завтрашний сложный день, массу работы и уйму ненужных еженедельных отчетов, которые я заполняю всегда в последнюю очередь. Это озвучиваю, а размышляю о том, что у меня натерт хер и я боюсь назвать ее Яной после последних сексуальных оргий. Аня вздыхает. Вечер испорчен, и, как всегда, испорчен мной. Предлагаю ей поймать машину, но Аня хочет со мной на метро. Она знает, что на себе я лишний раз сэкономлю на проезде. Я настаиваю и прошу принять мой вариант. Не хочу походить на пару бедных студентов. Этот аргумент заставляет ее капитулировать. Останавливаю машину. В последний момент решаюсь поехать с ней к ее дому. Время сейчас беспокойное, час поздний, девочка красивая, а бомбила устрашающий.

У подъезда она снова предлагает мне подняться и снова получает отрицательный ответ. Мы целуемся. Боже, до чего хорошо и аккуратно она целуется. Я чувствую ее маленький влажный язычок в своей пасти, и у меня снова начинает болеть ТАМ. Прощаемся. Я сажусь в ту же машину, которая нас привезла, и говорю адрес. Про себя думаю, что бомбила неплохо на мне заработал, а он, читая мои мысли, говорит: «Спасыбо тебе, хароший клиент. Дэвушка твой просто ангел». Я ничего не отвечаю вслух, а в мыслях говорю: «Пожалуйста! Девочка ангел, а я говно!» К моим покоям долетели тоже довольно быстро. Седьмой этаж, двадцать четвертая квартира, ключ в замке, и дверь отворяется, лицо снова окисляется. Так прошли очередные выходные.

Однажды герой Венсана Касселя в одном из фильмов сказал, что он не хочет быть рабом своего будильника, поэтому выбрал путь грабителя банков. Я тоже не хочу быть рабом своего будильника, но банки грабить не решаюсь. Звонит, противный. Хорошо, что вчера не пил. Просыпаюсь я бодро. С уверенностью могу сказать, что не боюсь понедельника, скорее, в будни я начинаю полноценно жить. Нет, я не трудоголик, просто начинаются мои материальные движения, а это похожи на хобби. К тому же я уверен, что это все временное явление. Наступит день, когда проснусь не от звона будильника, заставляющего меня идти на работу, а оттого, что просто выспался. Привычный СМС-диалог с мамой. Утренние процедуры. Кусок хлеба, сосиска и чай. С утра обычно ничего не лезет в рот. Как-то пошло и аморально вышла фраза. Понедельник, собрание в офисе, дресс-код. Надеваю фиолетовую сорочку, серые брюки. Серые замшевые туфли. Хорошо, галстук «разрешили» не надевать. Спускаюсь во двор. Вижу дворника-киргиза, и настроение мое улучшается. Сажусь в свой гений китайского автопрома, которому я дал гордое имя Кайен. В размерах мой Кайен уступает «Кайену» оригинальному раза в три. По стоимости – раз в десять. Включаю музыку. Dash Berlin один из моих любимых исполнителей, особенно люблю его трек Waiting. Часа полтора езды, и я в офисе, огромном скучном муравейнике. Пару слов о компании, в которой я являюсь крепостным. Это филиал крупного итальянского завода со своим представительством в России. Занимается производством молока, которое нашло отклики в сердцах российских животов. Прохожу через рамки, киваю головой охраннику и поднимаюсь к месту сбора торговиков. Практически все заполняют отчеты, которые должны вести ежедневно. Я присоединяюсь к ним, понимая, что отчеты эти увидит, точнее сожрет, только шредер. Пиздец, шредер! Интересно, в честь него назвали злодея из «Черепашек-ниндзя» или наоборот? Говорю всем «привет» и занимаю свое привычное место в конце зала совещаний. Оттуда подпездывать проще и безопасней всего. Вокруг все говорят о работе, спрашивают о выполнении планов друг друга и тому подобное. Из отпуска вышла Вера Стрельникова, 34-летняя некрасивая женщина. В красках рассказывает о том, как побывала в Египте, как все было круто и шикарно. Мне интересно, как может быть круто и шикарно в стране почти третьего мира? А теперь у нее постотпускной синдром. Меня хватает ненадолго: «Какой еще синдром? Просто ты привыкла, что десять дней по горящей путевке тебе убирали номер, кормили не тобой приготовленной стряпней, всячески лицемерили арабы и убирали пустые стаканы, бедолаги. В общем, тебя обслуживал обслуживающий персонал, а теперь ты сама опять стала этим обслуживающим персоналом. Ты была, если можно так выразиться, в дамках. А теперь стала одним из тех бедолаг, лицемерно улыбающихся тебе на курорте, сама. И из одной роли в другую, наверное, сложно переходить. Поэтому выбрось синдромы из головы и начинай пресмыкаться перед своим начальством, оно, кстати, на подходе». Вокруг смеются, кто-то принимает Веркину сторону, сама она мне в ответ что-то хамит, но мне похер, скажу по правде.

В зал влетает Лешкин, как всегда на позитиве. Сразу направляется ко мне и крепко жмет руку. Единственный персонаж, которого я искренне рад видеть. Следом заходит еще пара торпед, а спустя пару минут появляется она. Та, которую имеет Лешка и которая имеет всех здесь присутствующих. Представлю полностью: Шустова Виолетта Витальевна, начальник отдела продаж. С такими инициалами как минимум можно занимать пост первой леди страны. Ей 33 года, она занимает неплохую должность и чертовски сексуальна. По правде сказать, меня всегда возбуждали женщины чуть старше по возрасту и по должности. Она вобрала в себя оба этих качества. А посему в глубине души Лешкину я дико завидую.

Начинается собрание. Оно же в пятницу вечером закончилось. Закончилось для того, чтоб в понедельник утром начаться. Я иногда с такого тупизма теряюсь. Нет, мы не обсуждаем, как прошли выходные, мы обсуждаем то, что даже не влетает в мои уши. Информация ударяется мне в щеку и падает вниз. Если вдруг дергают меня, я всегда отвечаю: ХОРОШО. Делаю заинтересованное лицо. Виолетта Витальевна меня недолюбливает. Спасает только наше хорошее общение с Лешкиным. Он буфер наших «теплых» отношений. Около часа переливается информация из пустого в дырявое и обратно. Хвалят лучших, говорят о худших. Хотя каким бы ты лучшим ни был, в торговле ты всегда херовый. После постановка задач вниз по иерархии, принципы единоначалия никто не отменял. Перед разъездом по территориям Леха в красках рассказывает, как давал в голову нашему «полководцу». Такие темы мне нравятся, и нравится то, как их преподносит Лешкин.